Итак, регистрация кандидатов в депутаты завершена. Далее – более сложный этап избирательной кампании. О том, насколько большой проблемой для прозрачных выборов является досрочное голосование, и можно ли в условиях белорусской действительности с этим явлением бороться вообще, корреспондент www.Euramost.org, беседует с правозащитником Валентином СТЕФАНОВИЧЕМ.

Отказано в регистрации кандидатов в депутаты 122 претендентам (24,6% от общего количества выдвинутых), сообщает spring96.org. Во время проведения парламентских выборов в 2008 г. количество отказов в регистрации кандидатами было приблизительно таким же - 24%.

Отказано 19,5% претендентам, выдвинутым оппозиционными партиями БНФ, ОГП, БСДП (Г) и Белорусской партией левых "Справедливый мир".

Абсолютно проходными являлись те, кто выдвигался сразу от двух субъектов (от граждан путем сбора подписей и от трудовых коллективов) - они 100% зарегистрированы. Как правило, именно этим путем идут те кандидаты, которых поддерживает власть. Незначительное количество отказов в регистрации дано выдвиженцам от трудовых коллективов - зарегистрировано 85% от выдвинутых таким путем.

Больше всего отказано тем претендентам, которые выдвигались путем сбора подписей - 56%. Основными причинами, указанными в решениях ОИК об отказе в регистрации, были: неточность подписей избирателей в подписных листах в размере более 15% от проверенных подписей и ошибки в декларации о доходах.

– Исходя из того, что у нас в стране процент досрочно проголосовавших очень большой, я считаю, что это и на самом деле проблема, – говорит правозащитник.– По большому счету, досрочное голосование должно быть исключением, а не правилом. Когда избиратель не может сделать свой выбор в основной день голосования, для него и устанавливается досрочное. А что происходит в Беларуси? Доходит до того, что около 30 процентов голосуют досрочно. При этом избирателю у нас не надо доказывать, что он не может проголосовать в основной день. Достаточно придти досрочно, и он имеет право на голосование. По опыту предыдущих выборов мы видим, что очень часто это используется властями в каких-то определенных целях.

– В каких?
– Об этом трудно утверждать со стопроцентной уверенностью, но можно предположить, что, в том числе, и для обеспечения явки, если это нужно. Нельзя исключить и возможные манипуляции при досрочном голосовании с избирательными урнами и бюллетенями. Иначе зачем тогда властям в принудительном порядке заставлять людей голосовать досрочно? Такую практику мы уже видели много раз. Поэтому мы и настаивали на том, что нужно либо полностью отказаться от такой процедуры, коль при этом используется административный ресурс, либо для удобств избирателям установить некую иную процедуру. Например, ввести открепные талоны, хотя, наверное, и это не панацея, как показывает практика голосования в других странах. Кстати, в России досрочное голосование не вводили.

– Правозащитники и наблюдатели каким-то образом смогут отслеживать ситуацию при досрочном голосовании?
– Мы своим наблюдателям будем ставить задачу считать количество избирателей. Тем более, что частично в 2010 году были сделаны небольшие шаги, чтобы хоть как-то упростить процедуру контроля над досрочным голосованием. И сейчас после каждого дня голосования комиссия обязана будет вывешивать протокол с указанием количества проголосовавших за день. Вот и можно будет сравнить – сколько избирателей насчитал наблюдатель, и что написала избирательная комиссия. Возможно, цифры будут совпадать, возможно – нет… Второй момент – это сохранность избирательных урн. Раньше они вообще оставались с открытым отверстием, а сейчас нужно запечатывать. Но во время последних президентских выборов мы заметили, что очень часто члены комиссий оставались на работе вне своего рабочего времени. То есть, наблюдателю говорили, что комиссия закончила рабочий день, а сами продолжали оставаться. Что там происходило в это время? Нам не известно. Но лично у меня нет доверия к комиссиям, учитывая то, как они формируются, и кто туда входит.

– Что можно реально сделать в таких условиях?
– Мы будем призывать граждан сообщать о всех фактах принудительного досрочного голосования, потому что в соответствии с избирательным законодательством и Конституцией участие в выборах – это добровольное дело самого избирателя. Никто не может принуждать его голосовать, не голосовать или решать, когда человеку нужно идти на выборы. Пускай люди сообщают о всех такого рода принуждениях в качестве аудио- или видеозаписей. На последних выборах, кстати, шума наделало видео, как преподавательница заставляла студентов идти на досрочное голосование, а на следующий день по списку проверяла, кто и как проголосовал. Мы, безусловно, понимаем, что люди будут бояться открыто жаловаться, потому что они зависимы от администрации. И рабочие, которые находятся на краткосрочных контрактах, и студенты, которых могут отчислить… Поэтому мы будем сохранять анонимность тех, кто обратится к нам. Хотя, повторюсь, это не дело администрации предприятий или руководства ВУЗа заставлять людей идти на досрочное голосование. К сожалению, у нас выборы проводятся не столько окружными комиссиями, сколько по производственному принципу. Но это недопустимо. Это нарушение законодательства. Мы будем все это отслеживать, а информацию обобщать и предавать гласности.

– Правозащитники обращались со своими предложениями по досрочному голосованию в Центризбирком?
– Обращались в период, когда участвовали в подготовке изменений в Избирательном законодательстве совместно с Объединенными демократическими силами. Посылали наши инициативы в парламент. Мы настаивали и настаиваем, что в том виде досрочное голосование, в каком оно есть сейчас, быть не должно. Кроме того, есть рекомендации ОБСЕ. И, если бы наши власти на самом деле желали сделать так, чтобы наши выборы признавались ОБСЕ и международным сообществом, как свободные, то просто надо выполнить эти рекомендации и внести изменения в избирательное законодательство. Я считаю, что в данном случае не надо бояться загрузить законодательство. Каждый шаг должен быть прописан.